Неточные совпадения
Софья. Сегодня, однако же, в первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав, что дядюшка мой делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до самой низкости, и я по всем ее обинякам вижу, что прочит меня в
невесты своему
сыну.
Дарья Александровна должна была еще заехать домой, с тем чтобы взять своего напомаженного и завитого
сына, который должен был везти образ с
невестой.
— Тонкая бестия, шельма этакий! схапал у
невесты уж не одну тысячу, — а родные-то проведали, что он карман-то понабил, да и приступили; а он им: нет, батюшка и матушка, как
сын, я вас готов уважать, а денег у меня для вас нет.
В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою, Прасковьей Петровною, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу. Она считалась богатой
невестою, и многие прочили ее за себя или за
сыновей.
Один формальный жених, из дачников, уже поссорился из-за нее с своею
невестой; один старичок генерал почти проклял своего
сына.
Благодарю за известие о водворении Бакунина в доме Лучших. Хорошо знать его на хороших руках, но я хотел бы, чтоб ты мне сказал, на ком он затевает жениться? Может быть, это знакомая тебе особа — ты был дедушкой всех томских
невест. И я порадовал бы его матушку, если б мог сказать ей что-нибудь положительное о выборе ее
сына. Неизвестность ее тревожит, а тут всегда является Маремьяна. [Речь идет об M. А. Бакунине. Об этом — и в начале следующего письма.]
Палагея Ардалионовна хотела женить своего
сына, и они приезжали смотреть
невесту, то есть тетушку мою Татьяну Степановну.
Тогдашние намерения князя женить
сына на Катерине Федоровне Филимоновой, падчерице графини, были еще только в проекте, но он сильно настаивал на этом проекте; он возил Алешу к будущей
невесте, уговаривал его стараться ей понравиться, убеждал его и строгостями и резонами; но дело расстроилось из-за графини.
Князь рассчитал, что все-таки полгода должны были взять свое, что Наташа уже не имела для его
сына прелести новизны и что теперь он уже не такими глазами будет смотреть на будущую свою
невесту, как полгода назад.
Джемма извещала Санина, что у ней пять человек детей — четыре
сына и одна восемнадцатилетняя дочь,
невеста, фотографию которой она ему посылает, так как она, по общему суждению, весьма похожа на свою мать.
Кой грех отец заподозрит их в умысле, тогда уж не поверит и правде; он еще и прежде, когда старики приискали было
невесту своему
сыну, дал им почувствовать, что понимает их нежелание видеть брата женатым.
Может быть, оно и в самом деле было бы так, если б его взяли в отставку, продержали с год в деревне, нашли хорошенькую
невесту и женили; но старики беспечно обнадеялись настоящим положением
сына: через полгода отправили его опять на службу в тот же Верхний земский суд, опять на житье в ту же Уфу — и судьба его решилась навсегда.
— Зачем ты в землю кланяешься? — говорил Нехлюдов, с досадой поднимая ее за плечи. — Разве нельзя так сказать? Ты знаешь, что я этого не люблю. Жени
сына, пожалуйста; я очень рад, коли у тебя есть
невеста на примете.
Что, Ксения? что, милая моя?
В
невестах уж печальная вдовица!
Все плачешь ты о мертвом женихе.
Дитя мое! судьба мне не судила
Виновником быть вашего блаженства.
Я, может быть, прогневал небеса,
Я счастие твое не мог устроить.
Безвинная, зачем же ты страдаешь? —
А ты, мой
сын, чем занят? Это что?
С своей стороны и батюшка с матушкой не по разуму усердствовали. С утра до вечера поповский
сын молотил, веял и собирал в житницы, а когда возвращался домой, ему долбили в уши: опомнись! восчувствуй! А под конец даже высватали ему
невесту, у которой одна ноздря залегла от природы и один глаз вытек от болезни.
Почтительное и теплое письмо, присланное бабушке Александрою Ярославовною, когда она рекомендовалась свекрови в качестве избранницы ее
сына, было сочинено самим дядею, которому вдобавок стоило изрядных усилий убедить свою
невесту переписать и послать это письмо княгине Варваре Никаноровне.
В тот век почты были очень дурны, или лучше сказать не существовали совсем; родные посылали ходока к детям, посвященным царской службе… но часто они не возвращались пользуясь свободой; — таким образом однажды мать сосватала
невесту для
сына, давно убитого на войне.
— Облом деревенский, наречённой
сыну невесте словечка ласкового не нашёл сказать!
Перебирая в руках шёлковый пояс, подарок
невесты,
сын тихо сказал...
Но больная не отвечала ничего на ласки
сына и, кажется, ничего не понимала, хотя он и старался в продолжение получаса втолковать ей, что он нашел
невесту, сговорился и теперь счастлив.
Татьяна Семеновна всегда была добра к нам и ко мне особенно и рада была, что
сын се женится, но когда я как
невеста была у нее, мне показалось, что она хотела дать почувствовать мне, что, как партия для ее
сына, я могла бы быть и лучше и что не мешало бы мне всегда помнить это.
Сын. Как, ma mere [Матушка (франц.).], я женюсь, и мне нужды нет до выбору
невесты?
Но на этот раз, — конечно, говоря относительно, — во всей деревне не было такого раздолья, как в одной избе кузнеца Силантия; немудрено:
сыновей женить ведь не бог знает сколько раз в жизни прилучится, а у Силантия, как ведомо, всего-то был один. Несмотря на то что старику больно не по нраву приходилась
невеста, однако он, по-видимому, не хотел из-за нее ударить лицом в грязь и свадьбу решился сыграть на славу.
— Ах ты, старый дуралей! — сказал барин, сердито топнув ногою. — Если уж сирота, так, по-твоему, ей и в девках оставаться, а для олуха твоего
сына искать
невест у соседей… Что ты мне белендрясы-то пришел плесть?.. А?.. Староста! Девка эта дурного поведения, что ли?
Вскоре Пахомка (старший
сын скотницы и дружка
невесты) появился на пороге; за ним, крестясь и кланяясь, вошли по порядку жених, его отец, мать, дружка и родственники. Все они казались не слишком-то радостными; один дружка жениха скалил зубы, подмигивал близ стоявшим бабам да весело встряхивал курчавою своею головою.
Ей дорог несказанно
С тобой союз, и, если бы избрать
Для
сына ты меж юными княжнами
Британии
невесту захотел,
Твое свойство вменила б королева
Себе в любовь и видела бы в нем
Залог союза наших двух народов
И совершенье мысли Иоанна,
Который был ей другом…
То в них плачет мать по
сыне или
невеста по жениху; то молодая жена жалуется на суровость мужа и злость свекрови; то добрый молодец на чужой дальней стороне тоскует по родине, в разлуке со всеми милыми его сердцу; то бедняк, убитый своим горем, сокрушается, что ничего не имеет и живет в презрении.
Княгиня. Какое милосердие, христианская высота! Нет, господин Сарынцев, меня-то вы не обманете. Знаем вас теперь.
Сына моего вы погубили, вам все равно, а сами задаете балы, и
невеста моего
сына, ваша дочь, выходит замуж, партию делает, какая вам приятна. А вы здесь притворяетесь, что опростились, столярничаете. Как вы мне отвратительны с своим фарисейством новым!
— Что так болит у Иуды? Кто приложил огонь к его телу? Он
сына своего отдает собакам! Он дочь свою отдает разбойникам на поругание,
невесту свою — на непотребство. Но разве не нежное сердце у Иуды? Уйди, Фома, уйди, глупый. Пусть один останется сильный, смелый, прекрасный Иуда!
Настасья Панкратьевна. Умный. (
Сыну). Отец тебя нынче целый день ищет, никак хочет вечером к
невесте ехать.
У нас так не водится, чтоб
сын смел выбрать себе
невесту по душе, значит, как следует; а привезут тебя, покажут, ну и женись.
«Правда, — продолжал он, — без бабьего духа в доме пустым что-то пахнет, так у меня
сыну двадцать первый пошел, выберу ему хорошую
невесту, сдам дела и капитал, а сам запрусь да Богу молиться зачну.
Жена у него, трое
сынов женатых да двое холостых, дочерей три
невесты да трое внучат.
Как
сын отца ни упрашивает, как он его ни умаливает, заладил старый одно: «Клади
невеста триста рублев на стол, в таком разе хоть сегодня же венчайтесь».
Шестнадцати лет еще не было Дуне, когда воротилась она из обители, а досужие свахи то́тчас одна за другой стали подъезжать к Марку Данилычу — дом богатый,
невеста одна дочь у отца, — кому не охота Дунюшку в жены себе взять. Сунулись было свахи с купеческими
сыновьями из того городка, где жили Смолокуровы, но всем отказ, как шест, был готов.
Сына городского головы сватали — и тому тот же ответ.
Любить жизнь — любить бога… А как раз в это время, — может быть, в эту же ночь, — за несколько сот верст от Пьера лежит в Ярославле князь Андрей, брезгливыми к жизни глазами смотрит на
невесту,
сына, сестру и, толкуя слова бога о птицах небесных, думает: «Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все мысли, которые кажутся так важны, — что они не нужны».
— Помер, — повторил Теркин и тотчас же прибавил: — И старухи нет… Ты, Николай, думаешь, что я — заезжий барин? Так полюбопытствовал посмотреть, как пряники делают у Птицына?.. А я на этом самом дворе вырос. Меня Иван-то Прокофьич со своей старухой приняли… вот как вы же трех
невест воспитали… Я — их нареченный
сын.
Семейство А.И. было в сборе, кроме
сына. Приехала и меньшая дочь Ольга, ставшая вскоре
невестой профессора Моно, теперешнего известного ученого историка и важного персонажа в парижской Сорбонне.
Прежние мои родственные и дружеские связи свелись к моим давнишним отношениям к семейству Дондуковых. Та девушка, которую я готовил себе в
невесты, давно уже была замужем за графом Гейденом, с которым я прожил две зимы в одной квартире, в 1861–1862 и 1862–1863 годах. Ее брат тоже был уже отец семейства. Их мать, полюбившая меня, как
сына, жила в доме дочери, и эти два дома были единственными, где я бывал запросто. Кузина моя Сонечка Баратынская уже лежала на одном из петербургских кладбищ.
Когда он лежал без сознания, когда он метался в бреду с несходившим с его уст именем Тани, обе женщины, в сопровождении или Гладких, или Егора Никифорова, проводили у изголовья больного по несколько часов: мать наслаждалась созерцанием своего
сына,
невеста — жениха.
Его
сын, как оказывается, имеет в России такую известность, что может положительно считаться удочкой для
невест, особенно в Москве, княжна же Прозоровская имела в глазах расчетливого Василия Ивановича один существенный недостаток — она была бесприданница.
— Добро! а я ему
невесту готовлю, красота писаная! Будет одних лет с твоим
сыном.
Кроме «интересного положения» Агнессы Михайловны, в семье Боровиковых, за описываемое нами время, случилось еще довольно крупное происшествие. Константин Боровиков влюбился и, вопреки желанию своей матери, вступил в брак с некоей некрасивой, но удалой и разбитной барыней, Ольгой Александровной Мосовой. Мечты Марьи Викентьевны о
невесте для своего
сына с миллионным приданым, таким образом, были разрушены.
Странная судьба этой «принцессы» Меншиковой. Внучка русского простолюдина, потом дочь пресловутого князя Ижорского, далее
невеста принца Ангальт-Дессауского, затем ссыльная, собственноручно стиравшая в Березове белье, «принцесса» долженствовала теперь сделаться женою
сына и внука курляндских конюхов.
— Честь и дочь — мои главные сокровища, — сказал Иван Дементьевич, обращаясь к молодому Потемкину. — Ты поступил непорядочно, хотя я убежден, что не умышленно… Ты говорил ей о любви и нарушил ее сердечный покой и за это ты должен быть наказан. Как?.. Чтобы меня и мою дочь обвинили в пособничестве к ловле богатой
невесты для
сына моего друга… Одна эта мысль ужасает меня! Что подумает обо мне ее сиятельство! Она может потребовать от меня отчета… Ты понимаешь это, Гриц, сознаешь ты свою опрометчивость?
Мухоморов (
сыну тихо, так, чтобы слышала Виталина). По мне хоть бы отступиться от такой
невесты. Паша, не лучше ли взять сто тысяч?
Обоим Обносковым, и отцу и
сыну, были отрублены головы. Жену Ивана Обноскова с
невестою — дочерью отвезли в дальний женский монастырь, где и постригли.
За последнее время князь и она даже задумали женить
сына на дочери одного железнодорожного и банкового скороспело-сановного туза — некрасивой, уже немолодой девушке, разборчивой
невесте, которая оказалась не прочь за миллион чистыми деньгами купить себе в мужья русского князя и княжеским титулом прикрыть свое происхождение из города Шклова.
Она еще чаще стала навещать Лопухину и еще дольше и откровеннее говорить с ней о ее
сыне. Что может быть приятнее беседы двух любящих людей о третьем и любимом? Мать и
невеста стали считать не только дни, но часы, оставшиеся до приезда
сына и жениха.
Он подходил то к отцу, то к
сыну, умолял их укротить гнев свой, заверял, что дело обойдется и без насилия, что он, усердный их слуга, потеряет голову, если государеву лекарю будет нанесена обида, что он лучше советует просить лекаря отступиться от своей
невесты в пользу царевича.